История репрессированного

Константинов Егор Иванович (1878–1932?)

1878 год. Российская Империя. Царствие Александра II. В Тамбовской губернии, на территории нынешней Липецкой области, в селе Лубна в семье Константиновых у простого русского крестьянина Ивана рождается мальчик Егор.

Церковь Покрова Пресвятой Богородицы. с.Сухая Лубна, Липецкий район

1899 год. Большая семья Константиновых переселяется в Томскую губернию, на территорию нынешнего Алтайского края, в село Николаевка. Егор, двадцати одного года, едет вместе со своим отцом, матерью, сестрой и двумя братьями Назаром и Яковом на новое место. Константиновы умели работать и не боялись работы. Со временем у братьев появляются свои наделы, Егор же числится и трудится в хозяйстве отца. В 1903 году у них рождается дочь Пелагея, а через семь лет на свет появится сын Яков, спустя четыре года рождается еще одна дочь Наталья. Хозяйство Егора и его отца растет: у них пимокатня, 6 лошадей, 5 коров, стадо овец на 20 голов. Однако приходит время Первой мировой войны — и все три брата отправляются на службу. Егор Иванович возвращается с войны, но на смену войне приходит революция.

Лист из сельскохозяйственной переписи по деревне Николаевка, на хозяйство Константинова Ивана Поликарповича. Егор Иванович указан в составе хозяйства.

Егор Иванович отказывается вступать в колхоз и становится единоличником. В 1924 году ему предлагают работу псаломщиком, несмотря на отсутствие соответствующего образования. Егор соглашается, еще не зная, что ему принесет советская власть.

В 1928 году успешного крестьянина и служителя церкви лишают избирательных прав. Лишение избирательных прав распространяется на всех членов семьи непосредственного хозяйства Егора Ивановича: его отца Ивана, жену Афимью, сына Якова и его жену Феоктисту.
В 1928 году в хозяйстве было 3 лошади, 4 коровы, 5 телят и стадо овец из 34 голов, доход семьи — 1056 рублей. В 1929 году остается 2 лошади, 2 коровы, стадо овец поредело до 10, доход семьи — 920 рублей. В 1930 году семейство раскулачивают, и скот изымают. Доход Егора резко падает до 117 рублей, этого не хватает до прожиточного минимума на едока, они не могут заплатить его даже с пониженными платежами. Изъятие скота — это большой удар для крестьянской семьи, однако начинаются разборки касательно его пимокатни. Советская власть не терпит зажиточных крестьян, тем более тех, кто может позволить себе иметь наемную рабочую силу. А на пимокатне катали валенки, помимо членов семьи, еще двое батраков.

Справка о имуществе

...Константинов Егор Иванович имел по годам следующее имущество. 1928 г. посев 13 десятин, лошадей рабочих 3 шт, коров 4 молодых 5, овец 34. Псаломщик 250 рублей, пимокат 62 рубля, лобогрейка 27 рублей, итого дохода 1056 рублей. Сельхоз налога 221 рубль. Налог платил в индивидуальном порядке. В 1929 году посева 7 десятин, лошадей рабочих 2, овец 10, псаломщик 300р. Всего дохода 920 рублей, сельхоз налога 180 рублей 75 копеек. Налог платил в индивидуальном порядке. В 1930 году посевов 2 гектара, 256 рублей дохода, сельхоз налога 7 рублей 26 копеек. В 1931 году посевы 2,65 гектара, дохода 113 рублей, налога не платил, так как не хватало дохода на едока. Пониженный платеж получил ввиду того, что хозяйство Константинова продавалось за неуплату задолжностей и невыполнение хлебозаготовок. Остальное имущество экспроприировано при раскулачивании в 1930 году.

Егор Иванович пытался бороться со статусом «лишенца». Спустя пять лет он писал заявления в райисполком, однако хозяйство из раза в раз продолжают признавать кулацким.

В феврале 1932 года у Егора Ивановича снова изымают имущество за неуплату налога. Забирают тулуп — и на это Егор не сдерживает зла и ругается.
В августе еды в семье не хватает, и Егор Иванович идет на колхозное поле за колосьями, оставшимися после уборки. Сторож Соснов Федор прогоняет его с поля. В середине декабря 1932 года в избу стучится черный воронок репрессий.

54-летнего Егора Ивановича Константинова задерживают и арестовывают. Его обвиняют в антисоветской деятельности и хищении хлеба по свежему постановлению «о трех колосках». Тройку по его делу собирают через месяц. Егора Ивановича приговаривают к пяти годам концлагеря, однако ввиду преклонного возраста концлагерь заменяют ссылкой в Восточно-Сибирский край. Егора Ивановича высылают сначала в Омск, а затем в Красноярский край.

Егор Иванович Константинов — мой прапрадед. В детстве я знала, что кто-то из моих предков по этой линии был церковником, из уст в уста передавалось, что он был дьячком. Уже будучи взрослой и знакомой с историей, я начала задумываться, не могли ли его репрессировать по церковной линии. Тогда я начала расспрашивать своих родственников, но все мне говорили, что репрессий не было, что семью, кажется, обошло. Изначально у меня даже не было отчества прадеда, чтобы проверить, но когда я начала основательно заниматься генеалогией, я обнаружила отчество и полезла проверять списки «Мемориала». Примерно в одно время с этим от моей двоюродной бабушки пришла информация, что она общалась с Натальей, дочерью Егора Ивановича, и она рассказала, что Егора Ивановича в 1928 году расстреляли. Тогда я начала искать дело. Сейчас у меня на руках есть два дела — дело о лишении избирательных прав и дело репрессированного. Дальнейшей судьбы Егора Ивановича я пока не знаю.Пережил ли он этап? Где он оказался в Красноярском крае? Я продолжаю искать ответ на этот вопрос.

Поразительно, что эта история не сохранилась в моей семье. Моя мама, чьим прадедом был Егор Иванович, не знала об этом, а мой дедушка, к сожалению, умер слишком рано, чтобы я успела у него спросить об этом. Теперь у меня есть документы, в которых есть почерк моего прапрадеда, и благодаря этим делам я получила информацию, которая помогла мне дополнить мое древо: даты, имена, фамилии, составы семей. Но ценнее всего, конечно, биография.

Теперь я знаю эту историю, могу сохранить память о ней и передать ее следующим поколениям.